|
|
| Интервью с Борисом Мельниченко. Что нам осталось после Чубайса... |
  Борис МЕЛЬНИЧЕНКО,
директор ЗАО “Солгонское”,
депутат Законодательного Собрания Красноярского края
— Итак, Борис Владимирович, единая энергетическая система страны реформирована. Что получили в результате конкретные потребители электроэнергии, в частности сельхозпроизводители, жители сибирской глубинки?
— По-моему, гора родила мышь. Это если мягко сказать. В начале реформы у селян еще теплились какие-то надежды на нее. В низовых подразделениях РЭС (районных электросетей) немного укрепили бригады на подстанциях, малость подновили технику. Но этим дело и кончилось. Далее, кроме эксплуатации “на выжимание” линий, оборудования еще советских времен и регулярного повышения цен на электричество, мы ничего не увидели.
Вот наглядная картина. На участке РЭС, обеспечивающем наше хозяйство, две трансформаторные подстанции 35/10 кВ, более тридцати подстанций 10/04 кВ, сотня с лишним километров линий электропередач 10 кВ, свыше сорока километров линий 0,4 кВ… В штате их обслуживания состояли мастер, дежурный по подстанции, три электромонтера, водитель. Оборудование подстанции в основном 40-летней давности. За последнее десятилетие не установлено ни единого нового трансформатора, не построено ни одной линии. Согласно актам замеров и осмотров, из 1800 эксплуатируемых опор более половины нуждается в замене. Большинству трансформаторов, питающих объекты нашего хозяйства, по тридцать и более лет. Уровень износа коммутационных аппаратов тоже критический…
Но все-таки и при столь плачевном состоянии материальной базы мы, благодаря сотрудничеству с энергетиками, худо-бедно, перебивались, не сидели без электричества. Помогали энергоучастку, как могли: то бензином, то транспортом, то краном и другой спецтехникой, какую имеем. Сложных аварий удавалось избегать, а те, что случались, устраняли вместе. Даже когда РЭС ликвидировала участок ремонта изношенных трансформаторов, наше ЗАО “Солгонское” приобрело свой трансформатор и помогло смонтировать его, чтобы не оставлять население без света и воды.
К слову, в трех деревнях из шести, входящих в наше ЗАО, люди жили и до сих пор живут с напряжением в сети 180—190 вольт, не имея возможности нормально пользоваться бытовой техникой. РЭС, по сути, не выполняет договорных обязательств, а на жалобы селян отвечает одно: нет средств на развитие. Это при том, что с жителей и предприятий нашего Ужурского района ежемесячно собирает по 22 миллиона рублей. Годами!
— Таково, можно сказать, недавнее прошлое, именуемое периодом проведения реформы РАО “ЕЭС России”. Но главный проводник ее заявил об успешном завершении преобразований и ушел в главные нанотехнологи. Каковы теперь, в постреформенные дни, ваши ощущения и перспективы?
— Образно говоря, ощущение такое, что мы из энергосети попали в тенета и колотимся в них, как мухи. За упразднением РАО “ЕЭС” последовал распад его регионального подразделения “Красноярскэнерго”, был взят курс на ликвидацию участков РЭС на местах и сокращение штатов. Минувшим летом с территории Ужурской РЭС вывезли все ликвидные материалы, оборудование — резерв трансформаторов, арматуры, металла, накопленный еще с советских времен, оголив район перед началом зимы. Убрали с участка даже бурильно-крановую машину — при таком-то состоянии линий и подстанций.
Но и это не все. Нас особенно тревожит оголение штатов на участках. Оно началось еще в октябре, исподволь, с того, что электриков перевели на 4-часовой рабочий день. И они, соответственно потеряв в зарплате, стали один за другим, из-за невозможности содержать семью, сами писать заявления об увольнении. Теперь дело идет к тому, что вместо бригады из пяти человек на две подстанции, удаленные одна от другой на десять километров, останется один дежурный, “вооруженный” лишь телефоном. Именно такова перспектива в новом году — уже полное “прогрессивное” обслуживание нас и нашего хозяйства оперативно-выездными бригадами из райцентра Ужур при штате на Солгонском участке в 1 человеко-единицу.
Чем это нам грозит? Да полным крахом сельского хозяйства и массовым бегством жителей из деревни. Я не преувеличиваю. По крайней мере, насчет сельхозпроизводства. У нас 6 тысяч голов скота, из них две тысячи дойных коров. Нынешнее молочное производство немыслимо без стабильного обеспечения электроэнергией. Без ритмичного. Ведь мы на фермах даже не переводим время с летнего на зимнее, чтобы не сбивать режим содержания стада и не терять продукцию. Животноводы знают, что сдвиг доения на 2—3 часа снижает продуктивность коров на 15 процентов, полдневный перебой — это уже потеря надоев на треть. Ну а день не подоить корову — значит вообще испортить ее. Она если и сможет восстановить молокоотдачу, то лишь в следующей лактации, после нового отела.
И вот представьте наше положение при отсутствии бригады электриков на участке. Раньше мы вместе с нею за 2—3 часа устраняли дефекты на линиях. А теперь случись авария — пока дежурный с подстанции позвонит в райцентр, да пока там примут решение, да скомплектуют и пошлют к нам “оперативную” бригаду за 50 километров… А если мороз под сорок, пурга, гололед? Полдня — день проволочки гарантированы. Как гарантированы и сами аварии при нынешнем состоянии линий, аппаратуры, не прошедших надлежащей подготовки для работы по-новому. А значит, неизбежно и (тьфу, тьфу, конечно) падение надоев, снижение продуктивности скота, поставок молока потребителям, оскудение наших и без того скромных доходов. К тому же отключение электротока — это не только сбой доек, это холодища в коровниках, обледенелые автопоилки, перемерзшие стояки… То есть новые потери: затраты труда и средств, массовая порча животных и, в общем, крах производственного процесса.
Я уж не говорю о бедах населения — омертвлении бытовой техники, закрытии школ, яслей. Как молчу и о том, что новый год — это новое повышение тарифов на электроэнергию, при которых цена киловатта зашкалит уже за 2 рубля, а никаких дотаций селянам не предвидится.
Что мне, как директору хозяйства, остается делать в этих условиях? У нас, конечно, есть своя техника, бур, провод… И при крупной аварии я, наверное, сам полезу, отключу рубильник, позову своих механизаторов… Разумеется, без наличия обученного персонала, без лицензии за такое грубое нарушение придется отвечать головой. Но не терять же 2000 коров! Не оставлять без куска хлеба 256 акционеров нашего ЗАО!
Словом, мы, директора хозяйств, становимся заложниками новой системы энергоснабжения.
— Да, но вы не только директор, а еще и депутат краевого парламента, избранный народом, представитель власти. Что вы предлагаете предпринять на краевом, на федеральном уровнях во избежание столь мрачных перспектив?
— Понимаете, особенно странно и нелепо выглядит эта реорганизация энергообеспечения на фоне всех национальных проектов, программ по развитию агропрома, всех разговоров о подъеме села, о продовольственной безопасности, приоритетном развитии животноводства. Мне представляется, что все слова уже сказаны, все законы-программы приняты. Предложение может быть лишь одно: установить строгий государственный контроль за их исполнением, жесткое регулирование отношений продавца электроэнергии и покупателя, независимо от форм собственности, в том числе ценовых отношений, для устранения здесь известного диспаритета. Но запустить такой механизм краевая власть не в силах, это может сделать только федеральная власть.
//Взято с http://www.russia-today.ru/
|
| Комментарии |
|
Нет комментариев.
|
| Рейтинги |
|
Рейтинг доступен только для пользователей.
Пожалуйста, залогиньтесь или зарегистрируйтесь для голосования.
Нет данных для оценки.
|
|
|
Dorothy Boswell
СКАЧАТЬ КНИГУ О УЖУРЕ
